Константин Иванов: «Памятник должен быть местом притяжения»
Специалисты мастерской планирования и анализа исторических территорий Института Генплана Москвы (руководитель мастерской Дмитрий Верховский) завершили работу над проектами зон охраны объектов культурного наследия древнейших дагестанских аулов – Гоор и Старый Кахиб.
Недавно начальник сектора мониторинга исторических территорий мастерской Константин Иванов и главный архитектор проекта сектора историко-культурных исследований мастерской Константин Айдемиров вернулись из исследовательской экспедиции в упомянутые аулы.
Мы расспросили Константина Иванова о специфике работы в Дагестане и технологиях, которые специалисты применяли при обследовании памятников.
— Константин Владимирович, для начала общий вопрос: в чем состоит цель той работы, которую вы проводите для властей Дагестана? Иначе говоря, проекты зон охраны объектов культурного наследия аулов Гоор и Старый Кахиб – они на практике для чего нужны? Может быть, неподалеку от них планируется развернуть новое строительство?
— Наша цель – способствовать сохранению объектов культурного наследия в их историко-градостроительной и природной среде. Для достижения этой цели мы устанавливаем границы территорий памятников, ансамблей или достопримечательных мест и зон их охраны.
Что касается конкретно Дагестана, то там мы уже провели ряд историко-культурных, натурных и библиографических исследований и выявили территории, которые связаны с комплексами боевых и жилых башен в селениях Старый Кахиб и Гоор, а также мечетями и остатками исторической застройки.
К сожалению, несмотря на то, что люди покинули эти села относительно недавно – в конце 1960-х, сохранность уникальных сооружений, прилегающих к памятникам, ввиду климатических особенностей региона и ухода жителей сейчас под угрозой. В данной ситуации риски для историко-культурного наследия несет не новое строительство, а отсутствие комплексного подхода к развитию территории.
— Расскажите о специфике работы с Агентством по охране культурного наследия Республики Дагестан, а также об условиях работы в Дагестане вообще. Понятно, что ваши исследовательские методы давно отлажены, но их ведь каждый раз приходится чуть корректировать с поправкой на локальные особенности, так?
— Агентство по охране культурного наследия Республики Дагестан – довольно молодая организация, образованная всего два с половиной года назад. В сжатые сроки силами небольшого штата Агентства в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ были внесены 6354 объекта культурного наследия, из которых 1394 – федерального значения.
Агентство также активно вовлекает в свою, скажем так, орбиту краеведов и вообще – всех, кто неравнодушен к состоянию памятников.
За время пребывания в Дагестане я не встретил ни одного безразличного к истории родного края человека – всегда найдется кто-нибудь, кто расскажет местные легенды и любезно проводит к самым интересным, подчас скрытым от глаз объектам.
— Учитывали ли вы каким-то образом в своей работе изыскания Селима Хан-Магомедова, который в свое время выявил, исследовал и обмерил более тысячи памятников дагестанской архитектуры, расположенных в 130 горных аулах?
— Безусловно. Но не только его работы послужили основой для нашего исследования. В процессе подготовки материалов мы изучили труды Геннадия Мовчана, Аркадия Гольдштейна, статьи Ильяса Каяева, Юрия Карпова и других выдающихся деятелей.
— Какие технологии вы применяли для обследования аулов Гоор и Старый Кахиб?
— Перед нами стояла нетривиальная задача. Территория, которую нам предстояло исследовать, находится в горах на высоте 1800–2000 метров над уровнем моря. Здесь никогда не проводились полноценные топографические работы. Уникальный горный рельеф, отвесные скалы и журчащие на дне ущелий маленькие реки, узенькие горные тропы, порой сужающиеся до небольшого карниза, периодически вынуждали нас, городских исследователей, перемещаться буквально ползком.
На местности мы протестировали технологию создания ортофотопланов с помощью беспилотных летательных аппаратов. Днем мы производили ковровые облеты, которые были сильно затруднены из-за резких перепадов высот. Это требовало постоянного вмешательства в спланированный маршрут полета и досъемки в ручном режиме. Ночью обсчитывали полученное облако точек и строили цифровую модель рельефа, а наутро оценивали полученный результат и планировали следующий вылет.
Чтобы привязаться к здешней системе координат, мы арендовали геодезическое оборудование, с помощью которого перенесли на местность основные опорные точки. Сама привязка GPS-приемников отсчитывалась от ближайшей базовой станции, расположенной приблизительно в 60 км от района исследования.
Таким образом, мы вместе с моим коллегой Константином Айдемировым провели комплексные картографические работы, без которых выполнение проекта в целом было бы, скорее всего, невозможно или по меньшей мере недостоверно.
— Были ли сделаны вами какие-то открытия? Бывает ли, вообще, такое, что в процессе выполнения подобных задач совершаются научные открытия?
— Всякое исследование – само по себе открытие. Но помимо обнаружения исторических фактов, выстраивания гипотез и общего анализа всех полученных данных надо ставить конкретные задачи, решение которых должно послужить сохранению и развитию наследия.
Дело в том, что документация по границам территорий объектов культурного наследия и зонам охраны подразумевает не только ограничения – она также задает некий вектор развития. Понимаете, памятник все-таки должен быть местом притяжения. Процессы, связанные с формированием туристической инфраструктуры, приспособлением объектов культурного наследия к современному использованию должны происходить одновременно с реставрационными работами. Такие уникальные места, как Старый Кахиб и Гоор, нуждаются, в том числе, в проведении археологических изысканий, уточнении состава объектов и разработке предмета охраны. Уже сейчас требуется запустить противоаварийные работы, так как даже при беглом осмотре можно заметить неудовлетворительное состояние многих сохранившихся элементов памятников.
